Интервью Беляев Н.Л. «ЛЕСТЕХ» — итоги года, рынки сбыта и искусственный интеллект

Николай Львович, хочу поблагодарить вас за время и возможность задать вам вопросы. С 2021 года вы являетесь представителем Ассоциации «ЛЕСТЕХ» в техническом комитете по стандартизации.
В настоящее время «ЛЕСТЕХ» — это не только единая информационная площадка, но и технический аудит действующих предприятий, экспертизы производств, аналитические и маркетинговые исследования для компаний. Таким образом, можно сказать, вы часть большой экспертной команды, помогающей отечественному ЛПК.
В первую очередь хотелось бы узнать, как прошел год, какие интересные личные и профессиональные проекты удалось реализовать вам в этом году?

Этот год прошёл разнонаправленно. Естественно, все мы в сложной и внутриполитической, и внешнеполитической обстановке. В этой связи происходят многочисленные изменения. Как в китайском напутствии: «…чтоб ты жил в эпоху перемен». Вот у нас эпоха перемен не прекращается. Приходится подстраиваться под ситуацию.
По поводу проектов: у меня сейчас самый главный, самый большой проект — это защита кандидатской диссертации. Поэтому основное время сейчас особенно уделяю ей. Тема моей исследовательской работы связана с учётом лесоматериалов на предприятиях лесного комплекса. На протяжении нескольких лет в том числе и наше правительство озадачено этим вопросом: как наладить, как сделать прозрачным учёт лесоматериалов. Для этой цели внедряется информационная система ЛесЕГАИС, которая вольётся в систему ФГИС ЛК. Эта система, в свою очередь, требует подготовки принятии стандартов, нормативной документации по учёту и измерениям лесоматериалов.

Проблема учета лесоматериалов для многих сейчас является актуальной, не так ли?

Наверное, и, да и нет.
«Нет», потому что многие люди этого просто не осознают. А «да», потому что лесоматериалы постоянно приходится измерять. Начиная от лесосеки и вплоть до переработки. Поэтому очень часто сталкиваются с вопросом, как процесс этот упорядочить. Особенно в связи с тем, что ЕГАИС вступил в действие, на проблему действительно чаще стали обращать внимание.

Какие за последнее время новые методы и разработки были созданы для системы учета?

Действительно много появилось различных разработок для измерения и учёта. Они находятся в разной степени внедрения и развития. Многие из них никак или слабо упорядочены в плане нормативной документации. Начиная с того, что нет согласованной терминологии.
Дистанционные методы измерения очень сильно продвинулись. Начиная от таксации растущего леса с использованием спутников, дронов и различных датчиков. Для учета леса в процессе рубки используются харвестеры. У них автоматизированная система учёта. Отдельная тема, что у нас импорт харвестеров известных западных марок практически прекратился. Возникает проблема: не успели привыкнуть к харвестерной системе учёта, как надо перестраиваться дальше.
Что касается заготовленных лесоматериалов, сложенных в штабель — тут тоже много новых интересных устройств появилось. Фотометрический метод: на телефон сфотографировал штабель и сразу на экране можно увидеть его объём. Данные метод уже применяется коллегами, но пока слабо регламентирован.
Появились автомобильные сканеры, в том числе «беспилотные», работающие полностью в автоматическом режиме. Но в России таких ещё, к сожалению, нет. На предприятии появляются новые сканеры для сортировочных линий, в том числе рентгеновские. С их помощью можно определять объем древесины без учета коры.

Учет сырья, однозначно, сильно влияет на экономических успех предприятия. Поделитесь, пожалуйста, какие по вашему опыту другие факторы определяют конкурентоспособность компании на рынке деревообрабатывающих предприятий? Остановимся именно на внутренних, но которые можно повлиять.

Во-первых, поскольку есть новые требования в рамках ЛесЕГАИС, новые точки учета, балансовая модель учёта, требуется банально больше отчётов, больше измерений, больше учетных операций. На это требуется средства и время. Но при этом деревообрабатывающие предприятия находятся не на той стадии, чтобы инвестировать еще и в учет. Именно здесь могут прийти на помощь новые технологии. Главное правильно их встроить в общую систему. Иначе говоря, нормативную документацию или в рамках отдельно взятого предприятия или группы предприятий или в рамках отрасли целиком. Это будет очень сильно влиять на экономику.
Во-вторых, не менее важны продажи. Кто сможет успешнее и правильнее продавать свою продукцию на рынке, тот и будет преуспевать. Многих рынков мы лишились одномоментно.
В-третьих, это оборудование. Существуют проблемы как по новым проектам, так и по уже согласованным. Необходимые новые станки не могут попасть на территорию России, а для работающих есть сложности с поставкой запчастей.

Какие, по Вашему мнению, рынки сбыта ЛПК будут наиболее перспективными в 2024 году?

Перспективные рынки сбыта будет определять внешнеполитическая ситуация. 2023 год поставил рекорд по количеству столкновений во всем мире. Но каждый конфликт рано или поздно заканчивается. И по его завершению у нас появляются новые возможности.
Стоит держать и во внимании наш внутренний рынок. Его можно и нужно развивать. Сейчас у нас есть нас большая программа по развитию дальневосточных и арктических территорий. Там продукты деревообработки будут использоваться гораздо шире, чем было прежде.

Как Вы считаете, может ли российское оборудование полностью компенсировать уход импортных брендов? И сколько времени ему потребуется на то?

Полностью заменить импортное оборудование мы не сможем, но в отдельных сегментах – да. Отдельные элементы можем производить и уже производим. Есть также успешные примеры использования южноамериканского и китайского оборудования. Наверное, и не нужно стремиться заменить все внутри России.

А если обратиться к внешнем факторам успеха предприятия. Какие меры правительства, на Ваш взгляд, могли бы стимулировать развитие лесной отрасли в России?

Одна из основных мер поддержки — это финансирование. Сейчас уменьшается доступ к кредитным ресурсам, а без них невозможно строить новые производства и делать апгрейд старых. Существование программ, делающих кредитные ресурсы для предприятий более доступными, могло бы стимулировать развитие лесной отрасли.

И последний вопрос. Он остается популярным уже не один год, но 2023 стал бумом развития искусственного интеллекта, поэтому не грех его задать в нашей новой реальности. Ведет ли автоматизация к уменьшению затрат на персонал? Когда человек на производстве станет не нужен?

Такое не произойдет, по крайней мере, при нашей с вами жизни. Человек на производстве будет всё равно нужен. Только эта потребность будет сильно трансформирована.
По поводу искусственного интеллекта идет много дискуссий. Есть такое хорошо забытое слово — кибернетика, которое во многом можно использовать вместо искусственного интеллекта. Потому что искусственный интеллект имеет негативную коннотацию, а кибернетика — более дружественное понятие. Я бы скорее в этом русле смотрел на то, что происходит.
Поэтому автоматизация и кибернетизация — наши помощники, которые освобождают человеческие ресурсы для более творческих задач. В частности, для того, чтобы обучить вот этот самый искусственный интеллект, делать такие рутинные задачи, которые человек в силу его природы менее склонен выполнять безошибочно. Я бы оптимистично на этот вопрос смотрел. Искусственный интеллект будет продолжением, нашими руками и нашими инструментами.